Экстремизм, терроризм: угрозы мифические и реальные (продолжение)

Материалы для данных статей – итог серии дискуссий о природе и основном векторе развития таких явлений как терроризм и экстремизм.

Ряд участников дискуссий задавали вопросы, которые можно было свести к следующей общей формулировке: «В чём актуальность темы? Мы идём к экстремизму, терроризму, или уходим от них, или боремся с ними?"

Первое:

Любые, даже самые «добропорядочные и законопослушные» граждане общества должны понять, что терроризм, экстремизм, радикализм – есть следствие развития противоречий самого капиталистического общества, а не порождение неких «внешних врагов» этого общества.
  

Второе:

Необходимо начать с осознания и распространения казалось бы элементарного вывода, что террористическая, экстремистская организация (и деятельность), а так же радикализм - принципиально разные понятия. И это даже с учетом того, что вообще любые проявления общественного сознания (мораль, религия, политика, право) имеют в классовом обществе двойное (и более) толкование. Но в вопросе экстремизма и терроризма (т.е. допустимости и пределов насилия) - тем более.
 Официальная власть не просто готова, но настоятельно стремиться выдавать одно за другое, что бы развязать себе руки для самых жестоких (антиконституционных и террористических) действий.

Третье:

Терроризм как универсальный метод и террористические организации - для современного общества вредны. От них надо уходить. И не просто из общегуманных соображений. Такие организации и методы ведут классовую борьбу в тупик. Не случайно современные развитые буржуазно-демократические государства (Англия, Франция, США и т.д.) культивируют и терроризм и соответствующие организации.

  

По-другому будет развиваться и будет иметь другое назначение в обществе такое важное явление как экстремизм.

Прежде чем говорить о нем, автор должен еще и еще раз оговориться, что использует данный термин в «провокативных» целях, стремясь бить идеологов буржуазной «законности» на их теоретическом поле.

Во-первых, не следует романтизировать насилие, но надо помнить, что оно – «повивальная бабка истории».

Во-вторых, чем слабее становиться любой современный буржуазно-демократический режим, тем более вольно он трактует понятие экстремизма, наклеивая данный ярлык на все более невинные проявления общественной активности. Так, что в разряд «экстремистских» могут попасть экономические забастовки, экологические акции, неосторожные высказывания, или даже статья, которую в данный момент Вы читаете.

И, наконец, в-третьих, на стадии восхождения капитализма, молодая, энергичная буржуазия совсем по другому воспринимала понятие демократии, законности, допустимых пределов общественной активности, чем сегодня, – на стадии собственного загнивания и деградации. Право на восстание, практика линчевания в те далекие времена не имели ничего общего с бесправием, произволом, хаосом.

Ст. 24 конституции Украины декларирует равенство всех перед законом и судом. В то же время даже официозные исследователи вынуждены отмечать зависимость формального равенства от реального социального положения. (Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России, М., «Юристъ», 1996.).

Следовательно среди равных всегда «равнее» тот, кто в случае конфликта с властью, организацией или физ. лицом, может нанять СМИ, известного адвоката, не боится потерять работу.

Идеологи буржуазного права не случайно разделили власть на три ветви. Любой «благонамеренный» правовед нашего времени скажет, что это делалось для повышения устойчивости системы буржуазной демократии. Но этот «благонамеренный» правовед забудет указать, что право на восстание, система «самосуда», а в самом широком смысле право на «прямое действие», это тот же дополнительный стабилизатор буржуазной демократии в случае, когда формальное равенство и формальные юридические нормы не способны обеспечить функционирование общества.

С точки зрения либеральных государственников само существование современного государства оправдано в той мере, в какой оно способно обеспечивать конституционные права и свободы человека и гражданина.

Ст. 27 конституции Украины говорит о том, что каждый имеет право на защиту не только своей жизни, здоровья но и жизни, здоровья других людей от противоправных действий.

Как быть людям, если главным источником противоправных действий является государство, а формальное юридическое разрешение спорных вопросов блокировано различиями в имущественном и социальном положении людей? Причем неважно, идет речь о либеральной трактовке государства как самостоятельного феномена, или о марксистской трактовке как орудия в руках господствующего класса.

Разумеется «вечные» ценности буржуазной демократии никогда не могли быть реализованы по объективным причинам (классовая структура общества). Но в наше время происходит обратный процесс - урезание самого понимания буржуазных ценностей ( как некоего идеала) по сравнению с периодом их формирования в период борьбы с феодально-церковным абсолютизмом.

  

«Постсоветские» исследователи более жестко выполняющие социальный заказ «элиты общества», бояться даже близко подходить к таким выводам.

 Чего нельзя сказать о работах некоторых западных ученых (Аннерс Э. История европейского права., М., «Наука», 1996., с. 279-285). Право с его точки зрения жизнеспособно тогда, когда складывается из материальных предпосылок через «цепочку» экономических, социальных, моральных, политических и только потом «правовых» способов фиксации «дозволенного» и «недозволенного».

Для примера он приводит США- страну «вечных правовых ценностей». Даже не касаясь судеб миллионов индейцев и африканцев он отмечает, что с 1889 по 1951гг., по крайне неполным данным во взаимоотношениях белой части населения было зафиксировано 4730 случаев линчевания, сотни случаев казней- «официальных самосудов» зачастую с участием представителей местных органов власти. Автор ссылается на одного известного адвоката из Луизианы, называвшего эту практику своеобразной модификацией американской конституции, регулирующей «права, свободы, обязанности человека и гражданина» с помощью обычного права.

 Итак, идеологи европейской и североамериканской буржуазной демократии 17-18 веков, французские просветители и т. п. с точки зрения современного государства – «экстремисты» (теория общественного договора, право на восстание, записанное в Конституции).

Можно привести высказывания двух деятелей литературы, хорошо иллюстрирующих своими произведениями общественные настроения того времени.

Ромен Роллан, в начале 20 века написал свою знаменитую книгу «Кола Бруньон» - о приключениях неунывающего ремесленника и философа – мелкого буржуа 17 века. Появление книги было закономерным явлением в период, когда любой настоящий гражданин чувствовал «фашизацию» европейской цивилизации и понимал необходимость настоящей т.е. «экстремистской» борьбы с этой угрозой.

Автор книги устами Кола обращается и к нам жителям 21 века по той же причине – из-за эррозии реального значения демократических ценностей, отстаивать которые одними парламентскими демаршами невозможно:

"Они, казалось, все еще не могли решиться:

— Что вас смущает? Сосуа сказал, почесывая голову:— Это не шутка. Драки мы не боимся. А только, Брюньон, как-никак, мы не имеем права. Этот человек-закон. Идти против закона. Идти против закона — это значит брать на себя тяжелую…

Я перебил:

— От-вет-ствен-ность? Хорошо, я беру ее на себя. Можешь не беспокоиться. Когда я вижу, Сосуа, что жулик жулит, я первым делом бью его обухом по голове; затем спрашиваю его, как его звать; и если это оказывается прокурор или папа, ладно, пусть так и будет! Друзья, поступите так же. Когда порядок становится беспорядком, то надо, чтобы беспорядок навел порядок и спас закон." (из главы «Мятеж»).

Что касается следующего деятеля литературы, то он, с точки зрения современных блюстителей буржуазной законности и морали наверняка заслуживает полного запрета и исключения из школьных программ:

«Мы добрых граждан позабавим

И у позорного столпа

Кишкой последнего попа

Последнего царя удавим»

(Пушкин А.С. Эпиграммы, возможно авторизованный перевод Вольтера или подражание Мирабо).

Итак, пришло время делать выводы. Говоря об угрозе терроризма, надо разделить это явление на Первичный и Вторичный терроризм.

 

Первичный терроризм - практика систематического террора со стороны власти (государства) по отношению к отдельным слоям общества, или к обществу в целом. Именно в таком качестве и появился термин террор (терроризм) более 200 лет назад.

 

Вторичный терроризм – попытки систематической террористической деятельности со стороны незначительных групп, желающих представить себя выразителями интересов отдельных социальных слоев населения. В такой «модификации» терроризм предстал только с конца 19 века.

Если негативное влияние на общество в целом Вторичного терроризма сильно преувеличено современным государством, то Первичный терроризм (даже если он переживает относительно латентную фазу) - есть реальная угроза обществу любой страны.

Негативное значение Вторичного терроризма (любой идеологической или политической окраски) исчисляется сотнями, редко – тысячами жертв. В то время как Первичный «официальный, т.е. государственный» терроризм способен уничтожать миллионы. Вторичный терроризм в наше время все еще способен принимать разные облики, в т.ч. и «левацкий» вид.

   

Первичный (государственный) терроризм только на ранних стадиях революционного движения мог обращаться к идеям зашиты социальной справедливости. Опыт конца 20- начала 21 века говорит о том, что в условиях деградации капиталистической системы Первичный терроризм - стал монополией только реакционных классов.

  Социальную и идеологическую базу Вторичного терроризма можно подорвать даже в рамках существующих буржуазно-демократических государств, обеспечив маргинальным слоям населения достойные условия труда, жизни, творчества и досуга.

   

Социальную и идеологическую базу Первичного (государственного) терроризма можно подорвать, только отстранив от власти крупный, олигархический капитал, сломав капиталистическую систему как ведущий экономический уклад.

Если опоздать с выполнением этой задачи, буржуазное государство для реализации интересов олигархии может завершить латентную фазу, в которой находится Первичный терроризм и «выпустить его на волю». В общем, с понятием террор (терроризм) и с эволюцией этого явления мы разобрались.

 Какую же роль в ближайшем будущем будет играть правый и левый экстремизм? Правый экстремизм потеряет какое - либо самостоятельное значение, которое еще сохраняет в обществе. Он вольется в общую тенденцию отказа правящего класса от «игры в демократию». Правая непарламентская оппозиции будет переживать процесс интеграции в

государство, по мере социально-экономической дестабилизации этого государства.

Левый экстремизм (т.е. с точки зрения фашизирующегося государства - любая левооппозиционная деятельность по защите коренных интересов широких народных масс) будет приобретать все большее значение.

Таким образом, можно сделать вывод о характере политических изменений в грядущих революциях многих современных капиталистических государств. Это будет защита развитых буржуазно-демократических ценностей и свобод от олигархической буржуазии. Применительно к Украине смысл широких социально- политических выступлений будет состоять в защите конституционных прав и свобод от любых, «гарантов» этих прав и свобод и от класса, который стоит за такими «гарантами»…